В ПРЕЗИДИУМ

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО
ГОРОДСКОГО СУДА

от Шумилова Александра Александровича

Новочеркасский пр., 41/14, кв.123,  СПб, 195112
– представителя Марченко Юрия Михайловича

Лицо, участвовавшее в деле (заявитель):

“Городская психиатрическая больница №6
(стационар с диспансером)”
– СПб, 193167, наб. Обводного канала, 9




Дело № 2-2463/02 по первой инстанции рассмотрено в Смольнинском федеральном суде Центрального района Санкт-Петербурга
(судья Шуст А.Е.) – Постановление от 07.06.2002

Оставлено в силе Определением судебной коллегии по гражданским делам С.-Петербургского городского суда от 10.09.2002.

НАДЗОРНАЯ ЖАЛОБА

на Постановление Смольнинского федерального суда
      Центрального района Санкт-Петербурга от 07.06.2002

и Определение судебной коллегии по гражданским делам
      Санкт-Петербургского городского суда от 10.09.2002

07.06.2002 судьей Смольнинского федерального суда Центрального района С.-Петербурга Шустом А.Е. в закрытом судебном заседании в помещении Городской психиатрической больницы №6 (далее – ГПБ №6) было вынесено Постановление об удовлетворении заявления ГПБ №6 о госпитализации Марченко Юрия Михайловича в психиатрический стационар в недобровольном порядке.

10.09.2002 судебной коллегией С.-Петербургского городского суда в отсутствии неизвещенных о времени и месте судебного заседания Ю.М. Марченко, его личного представителя Г.А. Кравченко (защищавшего его интересы в суде первой инстанции), адвоката А.В. Чижова (назначенного судом) Постановление от 07.06.2002 оставлено без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения.

Считаю вышеуказанные судебные постановления вынесенными с грубейшими нарушениями норм процессуального, материального, конституционного и международного права, международных договоров РФ по защите прав и основных свобод человека, и заведомо неправосудными.

Юрий Михайлович Марченко был госпитализирован в психиатрический стационар ГУЗ ГПБ №6 С.-Петербурга 04.06.2002 на основании пункта ‘а’ статьи 29 закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» N 3185-1 от 2.07.1992 года (далее в тексте – «Закон» – ссылки приводятся на ред. ФЗ от 21.07.98 N 117):

Статья 29. Основания для госпитализации в психиатрический стационар в недобровольном порядке

Лицо, страдающее психическим расстройством, может быть госпитализировано в психиатрический стационар без его согласия или без согласия его законного представителя до постановления судьи, если его обследование или лечение возможны только в стационарных условиях,    а    психическое расстройство является тяжелым   И   обусловливает

а) его непосредственную опасность для себя или окружающих,  или

б) его беспомощность, то есть неспособность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности,   или

в) существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи.

Статья 29 устанавливает ИСКЛЮЧЕНИЯ из ОСНОВОПОЛАГАЮЩЕГО ПРИНЦИПА «Закона» – принципа ДОБРОВОЛЬНОСТИ оказания психиатрической помощи (Статья 4).

Как следует из пункта ‘а’, недобровольная госпитализация допустима лишь при одновременном выполнении двух условий:

1. если психическое расстройство является ТЯЖЕЛЫМ, и обследование или лечение возможны ТОЛЬКО в стационарных условиях  И
2. НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ  ОПАСНОСТИ  лица для себя или окружающих.

Эти два условия могут рассматриваться независимо, поскольку между ними не существует научно установленной причинно-следственной связи (см. ниже).

УСЛОВИЕ I.

Принятие решения относительно психического расстройства и о лечении в стационарных условиях согласно ст.20 «Закона» является исключительной прерогативой врачей-психиатров. Однако, поскольку это решение психиатров должно быть подтверждено судом (ст. 33 «Закона»), то суд, принимая во внимание по данному вопросу мнение врачей-психиатров, обязан вынести по нему свое решение исходя из ОБЩИХ ПРИНЦИПОВ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ПРАВОСУДИЯ.

Как показано ниже суд в своем решении такими принципами НЕ руководствовался.

1.

Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 46/119 от 17.12.91 «Защита психически больных лиц и улучшение психиатрической помощи» (далее – Резолюция 46/119)

ПРИНЦИП 17 (НАДЗОРНЫЙ ОРГАН) ч.1:

07.06.2002 суд принял в качестве основания для вынесения решения “советы“ стороны в деле – ЗАИНТЕРЕСОВАННОГО лица.

Совмещение в судебном процессе в одном лице стороны в деле (заявителя¹) и специалиста² (эксперта) ЯВЛЯЕТСЯ ПРОЦЕССУАЛЬНЫМ НОНСЕНСОМ. Согласно ст.ст.17,20 ГПК РСФСР, ст.ст.18,19 ГПК РФ такой специалист как заинтересованное и зависимое лицо не может участвовать в рассмотрении дела и подлежит безусловному отводу (самоотводу).

Эта коллизия в целях защиты ВЫСШЕЙ ЦЕННОСТИ – прав и свобод человека (Статья 18 Конституции РФ) МОГЛА (и должна была) БЫТЬ разрешена судом с использованием процессуальных, конституционных и международных норм права:

- В соответствии с ПРИНЦИПОМ 25 из «Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме», утвержденного Резолюцией 43/173 Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1988 года “Задержанное или находящееся в заключении лицо³ или его адвокат, при условии соблюдения лишь разумных условий, необходимых для поддержания безопасности и порядка в месте задержания или заключения, ИМЕЮТ ПРАВО обращаться в судебный или иной орган с просьбой или прошением о ПОВТОРНОМ МЕДИЦИНСКОМ ОБСЛЕДОВАНИИ ИЛИ ЗАКЛЮЧЕНИИ.

Такие обращения (ходатайства), как видно из материалов дела (л.д.5,10,11,13) безрезультатно подавались стороной Марченко, в том числе в суд и первой и второй инстанции.

- Право на НЕЗАВИСИМУЮ медицинскую экспертизу предусмотрено Статьей 53 «Основ законодательства Российской Федерации об ОХРАНЕ ЗДОРОВЬЯ ГРАЖДАН».

- В соответствии с ПРИНЦИПОМ 18 (ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ГАРАНТИИ ч.3) Резолюции 46/119  “Пациент и адвокат пациента могут ЗАПРОСИТЬ и представить во время любого слушания НЕЗАВИСИМОЕ ПСИХИАТРИЧЕСКОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ и любые другие заключения, а также письменные и устные ДОКАЗАТЕЛЬСТВА, которые относятся к делу и являются приемлемыми”.

Мотивировкой судов обеих инстанций о неприемлемости требования о проведении НЕЗАВИСИМОГО обследования (экспертизы), послужило то, что стороной Марченко “доказательств опровергающих сведения, содержащие в акте, сам диагноз заболевания не представлено” (Определение 10.09.02). Такой мотив свидетельствует о неправильным распределении судом бремени доказывания (см. процитированный выше ПРИНЦИП 18), о нарушении принципа презумпции невиновности, нарушает норму ст.20 «Закона» о праве на представление доказательств (в т.ч. и “опровергающих” диагноз) исключительно врачами-психиатрами, и противоречат самому здравому смыслу, поскольку ходатайства поданы именно с целью получения и ПРЕДСТАВЛЕНИЯ СУДУ ДОПУСТИМЫХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ, ОПРОВЕРГАЮЩИХ ВЫВОДЫ «АКТА» (ДИАГНОЗ). В соответствии со ст.50 ГПК РСФСР СУД ОБЯЗАН ОКАЗЫВАТЬ СОДЕЙСТВИЕ в собирании таких доказательств.

Судом были “приняты во внимание” даже не “советы” (мнение) врачей-психиатров ГПБ №6 о “характере и тяжести заболевания”, а непосредственно САМИ “характер и тяжесть его [Марченко] заболевания” (Определение 10.09.02). С учетом того, что суд НЕ МОЖЕТ оценить правильность выводов относящихся к специальной области знания, это свидетельствует о сознательном нарушении судом основополагающих принципов правосудия – объективности и беспристрастности разбирательства.

Для “опровержения” же всех ложных сведений о Марченко содержащихся в «Акте» (“оглашенном”, как записано в протоколе, в судебном заседании – л.д.9 обор.) стороне Марченко ни до суда, ни в его процессе не был предоставлен для изучения ни этот «Акт», ни документы, из которых содержащиеся в нем “сведения” были получены. Тем самым судом было нарушено право на ознакомление с материалами дела, предусмотренное ст.30 ГПК РСФСР. Отсюда вытекает и нарушение права стороны Марченко на подготовку по этим материалам к своей защите (п.’b’ ч.3 ст.6. Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод).

Таким образом, отказ судебных органов в заявленных ходатайствах о проведении независимого обследования (экспертизы), отказ в (не подлежащем ограничениям – ч.3 Ст.56 Конституции РФ) праве в предоставлении Ю.М. Марченко, его представителям информации, непосредственно затрагивающей его права и свободы (ч.2 Ст.24 Конституции РФ) – медицинской документации и документов, собранных и хранящихся в ГПБ №6 и использованных (в частности в «Акте») против Марченко (ч.1 Ст.24 Конституции РФ), нарушает как внутреннее законодательство (конституционное, процессуальное, о медицинской помощи) так и общепризнанные международные нормы по правам человека и основным свободам.

2.

Содержащиеся в «Акте» “сведения” о Ю.М. Марченко, якобы “установленные” “при осмотре” (!?) его (л.д. 4), приведены без указания источника их получения (“известно, что…”), либо с указанием на отсутствующие в деле материалы (доносы соседки по коммунальной квартире). “Сведения”, приводимые из мифического анамнеза не могут находиться в анамнезе по определению понятия “анамнез”. Ни сам Марченко, ни его близкие или “окружающие” таких сведений врачам-психиатрам не сообщали и сообщить НЕ МОГЛИ (например, о содержании его заявлений в суд). По словам самого представителя ГПБ №6 в суде С.Л. Шестернина Ю.М. Марченко с врачами в больнице разговаривать ОТКАЗЫВАЛСЯ.    КЕМ  предоставлена эта информация неизвестно. Какие-либо запросы в официальные органы в материалах дела отсутствуют. На сбор, хранение и использование информации о его личной жизни Ю.М. Марченко никому права не давал.

В соответствии с ч.1 Ст.24 Конституции РФ: “Сбор, хранение, использование … информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются”. Таким образом ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ГПБ №6 ЛИЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ О Ю.М. МАРЧЕНКО ЯВЛЯЕТСЯ ПРОТИВОКОНСТИТУЦИОННЫМ, НАРУШАЮЩИМ ОСНОВНЫЕ ПРАВА И СВОБОДЫ ЧЕЛОВЕКА.

В соответствии со ст. 50 ГПК РСФСР “Каждая сторона ДОЛЖНА ДОКАЗАТЬ те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений”. — “СВЕДЕНИЯ” О Ю.М. МАРЧЕНКО, ПРИВОДИМЫЕ В АКТЕ ПСИХИАТРИЧЕСКОГО ОСВИДЕТЕЛЬСТВОВАНИЯ ОТ 05.06.2002 (л.д. 4), ЗАЯВИТЕЛЕМ НЕ ПОДКРЕПЛЕНЫ ДОКУМЕНТАЛЬНЫМИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВАМИ, А СУДОМ (как следует из материалов дела и протокола судебного заседания 07.06.2002 – л.д. 9-10), ЭТИ СВЕДЕНИЯ (НИ ОДНО ИЗ НИХ!) НА ИХ ДОСТОВЕРНОСТЬ НЕ ПРОВЕРЯЛИСЬ, И ПОТОМУ НЕ МОГУТ БЫТЬ ИСПОЛЬЗОВАНЫ СУДОМ ПРИ ВЫНЕСЕНИИ СУДЕБНОГО РЕШЕНИЯ. (См. п.4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.09.73 №9; ред. от 26.12.95 – «О судебном решении»)

3.

- В соответствии со ст. 10 «Закона» “Диагноз психического расстройства ставится в соответствии с ОБЩЕПРИЗНАННЫМИ МЕЖДУНАРОДНЫМИ СТАНДАРТАМИ".

- В соответствии с ПРИНЦИПОМ 4 Резолюции 46/119 “Диагноз о том, что лицо страдает психическим заболеванием, ставится в соответствии с МЕЖДУНАРОДНО ПРИЗНАННЫМИ МЕДИЦИНСКИМИ СТАНДАРТАМИ".

В «Акте» и во всех других материалах дела ОТСУТСТВУЮТ ССЫЛКИ НА КАКИЕ-ЛИБО МЕЖДУНАРОДНЫЕ СТАНДАРТЫ (в том числе на действующий в РФ международный медицинский стандарт МКБ-10, утвержденный Приказом министра здравоохранения РФ № 311 от 06.08.1999 г. «Об утверждении клинического руководства «Модели диагностики и лечения психических и поведенческих расстройств»»).

Таким образом, ПОСТАВЛЕННЫЙ психиатрами ГПБ №6 “ДИАГНОЗ” НЕ ОБОСНОВАН, то есть, НЕ ПОДКРЕПЛЕН УСТАНОВЛЕННЫМИ ЗАКОНОМ (ст.10 «Закона») СРЕДСТВАМИ ДОКАЗЫВАНИЯ, и потому НЕ ИМЕЕТ ЮРИДИЧЕСКОЙ СИЛЫ И НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ПОЛОЖЕН В ОСНОВУ РЕШЕНИЯ СУДА. (Статья 49 ГПК РСФСР).

4.

Смысл и значение произнесенных представителями ГПБ №6 в судебных заседаниях и помещенных в Постановление 07.06.02 понятий “тяжелое” [психическое расстройство], “бред”, “агрессия”, и т.д. нигде не раскрываются, что свидетельствует о том, что эти понятия признаются судом общеизвестными (статья 55 ГПК РСФСР). Однако, как следует из материалов дела, значение этих понятий в общеизвестном смысле не совпадает со значением, которые придают им психиатры (ГПБ №6):

4.1. Так используемое в «Законе» понятие “ТЯЖЕЛОЕ психическое расстройство”, рассматривается НЕ как очевидное ДЛЯ ВСЕХ состояние человека (на что только и может указывать публичный закон), а выводится ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ИЗ ПОСТАВЛЕННОГО САМИМ ЗАЯВИТЕЛЕМ ДИАГНОЗА! А именно, диагноз “шизофрения параноидная” по мнению психиатров И ОЗНАЧАЕТ тяжелое психическое расстройство: “Данное психическое заболевание является тяжелым …” (заключение «Акта» – л.д.10 обор.) Таким образом, УСЛОВИЕ статьи 29 «Закона» (“Если психическое расстройство является тяжелым”), становится СЛЕДСТВИЕМ поставленного диагноза, и исключается из обсуждения суда как непререкаемое мнение специалистов. Другими словами, УСЛОВИЕ возможности применения статьи 29 УСТАНАВЛИВАЕТ САМ ЗАЯВИТЕЛЬ! А суд принимает это в качестве главного ДОВОДА, не подлежащего обсуждению, для вынесения решения суда! (“Данное заболевание является тяжелым. [Таково мнение суда!] Он нуждается в недобровольной госпитализации, в связи с наличием у него тяжелого психического расстройства” – Постановление 07.06.02). Как видно, у суда не возникло даже сомнения в том, что указанный диагноз поставлен заявителем именно с целью указания на “ТЯЖЕЛОЕ” психическое расстройство, ТРЕБУЕМОЕ «ЗАКОНОМ».

При ПОДОБНОМ толковании судом «Закона» его статья 29 в этой части (Условие 1) становится не только полностью бессмысленной (точнее имеющей смысл НЕ “если … психическое расстройство является тяжелым”, а “если таково мнение заявителя”), но создает основание для ПРОИЗВОЛА, АВТОМАТИЧЕСКИ ЗАКРЕПЛЯЕМОГО СИЛОЙ СУДЕБНОГО РЕШЕНИЯ.

Ввиду изложенного, поставленный Ю.М. Марченко в ГПБ №6 диагноз не может считаться достоверным и не может быть положен в основу решения суда, поскольку он

• ставился без соблюдения требуемых законом международных стандартов и каких-либо методик    и
• ставился ЗАИНТЕРЕСОВАННЫМ (стороной в деле) лицом.

Мнение суда о тяжелом психическом расстройстве, об автоматическом вытекании этой “тяжести” исключительно из поставленного самим заявителем диагноза НИЧЕМ НЕ ОБОСНОВАНО. Таким образом это утверждение также НЕ ЯВЛЯЕТСЯ УСТАНОВЛЕННЫМ ФАКТОМ и не может выступать в качестве соблюденного ОБЪЕКТИВНОГО УСЛОВИЯ для возможности применения ст.29 «Закона».

4.2. Объяснений того, что имеют в виду врачи-психиатры ГПБ №6 под понятием “агрессия” (различных определений этого понятия существует множество) и конкретные факты агрессии Марченко в материалах дела отсутствуют.

Ст.29 «Закона» говорит о действиях лица В НАСТОЯЩЕМ ВРЕМЕНИ: “… обусловливаЕТ непосредственную опасность”. Однако, в материалах дела, в «Акте», в Постановлении 07.06.02 говорится лишь о ВОЗМОЖНОСТИ совершения неких агрессивных действий: “МОЖЕТ обусловить непосредственную опасность” («Акт» – л.д. 4 обор.; Протокол с/з – л.д.9 обор), о “близости к физической агрессии” («Акт» - л.д.4 обор.), “агрессия МОЖЕТ БЫТЬ внезапной”, “МОЖЕТ закончиться агрессией”, “мы ОЖИДАЕМ агрессии от него самого” (Протокол с/з - л.д.9-10) и прочих домыслах, не основанных на реальных фактах.

Мотив Постановления 07.06.02: “степень [?] опасности… в совершении агрессивных действий ВОЗРАСТАЕТ…” лишен здравого смысла. — Не может возрастать то, чего нет. Никаких фактов опасности Марченко для кого-либо (разве что “опасности” привлечения к ответственности для тех официальных лиц, действия которых Марченко обжаловал в законном порядке – см. «Акт») не установлено.

На каких методиках основан расчет “СТЕПЕНИ опасности”, каков временной период ее “возрастания”, наконец, каким законом такая “степень опасности” учитывается, ни в Постановлении 07.06.02, ни в других материалах дела не разъясняется.

4.3. Понятие “бред”, в общеизвестном смысле означает отсутствие логики в суждениях. Доказательств того, что в своих высказываниях и суждениях Марченко был НЕЛОГИЧЕН, что его мнения и выводы противоречат научным данным или установленным фактам, заявителем также не представлено. Из «Акта», протокола судебного заседания можно понять, что в качестве “бреда” врачами-психиатрами приводятся суждения Ю.М. Марченко, относящиеся к специальным областям науки, техники и методов работы спецслужб, а потому профессионально судить об этом ПСИХИАТРЫ не могут. (С учетом же известного из документальных источников тесного сотрудничества психиатров с указанными органами, их суждения в этих вопросах не могут считаться независимыми и объективными).

С другой стороны из материалов дела видно, что лицами, подписавшимися под «Актом», в понятие “бред” вкладывается некий другой смысл. А именно высказывания и мнения человека (в «Акте»: Марченко “считает”, “заявил”, и т.п.), не совпадающие с их личной обывательской точкой зрения. В соответствии со статьей 10 «Закона», ч.3 Принципа 4 Резолюции 46/119 ТАКОЕ использование психиатрами ГПБ №6 суждений и мнений человека НЕ МОЖЕТ являться определяющим фактором при постановке диагноза психического расстройства. Более того – такие действия есть прямое НАРУШЕНИЕ СВОБОДЫ СЛОВА.

Таким образом, используемые психиатрами ГПБ №6 психиатрические термины не несут в себе никакого правового смысла, а служат в качестве квазинаучного фона для вынесения судебного решения, не основанного ни на смысле закона, ни на действующих медицинских методиках и стандартах, ни на доказанных фактах. Такое использование В СУДЕ специальных терминов без раскрытия их точного научного психиатрического смысла является ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕМ ЗНАНИЯМИ И НАВЫКАМИ В ОБЛАСТИ ПСИХИАТРИИ, что в соответствии с ч. 3 ПРИНЦИПА 9 Резолюции 46/119 “НЕ  ДОПУСКАЕТСЯ”.

4.4. Все “доводы” приводимые представителями ГПБ №6 о “поведении” Марченко в больнице, получены в отсутствии адвоката Марченко (представляющего его интересы в ГПБ №6 – л.д.8), его личного представителя, представителей Службы защиты прав пациентов, находящихся в психиатрических стационарах, предусмотренной ст.38 «Закона», и потому не могут иметь какой-либо доказательственной, юридической силы. Однако даже если эти сведения соответствуют действительности, то описанное в «Акте» “поведение” Марченко с учетом обстоятельств его похищения и насильственного помещения в больницу является адекватным поведением АБСОЛЮТНО НОРМАЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА в ситуации использования против него террористических действий и грубого унижения его человеческого достоинства.

5.

"По мнению суда" “наличие тяжелого психического расстройства” “обуславливает его [Марченко] непосредственную опасность для окружающих” (Постановление 07.06.02).

В решении Европейского суда по делу «Лингенс против Австрии» сказано: “Необходимо проводить четкое разграничение между фактами и оценочными мнениями. Если наличие фактов можно доказать, то мнения не могут быть подтверждены доказательствами…”

Не имея никаких ФАКТОВ, суд основывает свое решение на МНЕНИИ. Однако даже это “мнение суда”

1) противоречит БУКВЕ (формальной логике) статьи 29, где сказано:

“если … психическое расстройство является тяжелым
         И   обусловливает его непосредственную опасность …”.

2) противоречит СМЫСЛУ ст. 29 и означает, что и непосредственная опасность рассматривается не как одно (причем главное – см. ниже) из УСЛОВИЙ возможности недобровольной госпитализации, а опять же исключительно как следствие поставленного психиатрами (заинтересованным лицом) диагноза, и, следовательно, теперь уже ВСЯ статья 29 ПОЛНОСТЬЮ лишается своего смысла. И таким образом, ПОЛНОСТЬЮ ЛИШАЕТСЯ КАКОГО-ЛИБО СМЫСЛА ВСЕ СУДЕБНОЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО.

3) противоречит УСТАНОВЛЕННОМУ (причем самими психиатрами) ФАКТУ: Людьми с психическими расстройствами совершается в 6 раз меньше противоправных действий, чем абсолютно нормальными людьми⁴. Поэтому НИКАКОЕ (в том числе и некое “тяжелое”) психическое расстройство НЕ ОБУСЛАВЛИВАЕТ (влечет) неизбежную опасности человека для себя или окружающих и потому НИКАКОЕ ПСИХИЧЕСКОЕ РАССТРОЙСТВО НЕ МОЖЕТ ЯВЛЯТЬСЯ ЕДИНСТВЕННЫМ (ИЛИ ДАЖЕ ГЛАВНЫМ) ОСНОВАНИЕМ ДЛЯ НЕДОБРОВОЛЬНОЙ ГОСПИТАЛИЗАЦИИ

В соответствии с ПРИНЦИПОМ 3 Резолюции 46/119 “Каждый человек, СТРАДАЮЩИЙ ПСИХИЧЕСКИМ ЗАБОЛЕВАНИЕМ, ИМЕЕТ ПРАВО, НАСКОЛЬКО ЭТО ВОЗМОЖНО, ЖИТЬ И РАБОТАТЬ В ОБЩЕСТВЕ”. “Насколько это возможно” и определяется НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ ОПАСНОСТЬЮ (а не психическим заболеванием и не его (неопределенной) “тяжестью”). Никаких намеков на попытку рассмотрения судом такой возможности (или невозможности) в материалах дела не имеется.

В соответствии с частью 1 ПРИНЦИПА 15 “КОГДА ЛИЦО НУЖДАЕТСЯ В ЛЕЧЕНИИ В ПСИХИАТРИЧЕСКОМ УЧРЕЖДЕНИИ, НЕОБХОДИМО ПРИЛАГАТЬ ВСЕ УСИЛИЯ, ЧТОБЫ ИЗБЕЖАТЬ ПРИНУДИТЕЛЬНОЙ ГОСПИТАЛИЗАЦИИ”. — Действия судов и первой и второй инстанции направлены в прямо противоположном направлении – на то, чтобы ЛЮБЫМИ СПОСОБАМИ (якобы в соответствии с «Законом»), НАСИЛЬСТВЕННО, путем лишения человека всех прав и свобод, непременно “ОКАЗАТЬ ЕМУ ПОМОЩЬ”. (Он “нуждаетСЯ в госпитализации”; ему “ДОЛЖНА БЫТЬ [!] оказана помощь” — это слова НЕ ВРАЧЕЙ – это слова ПРОКУРОРА !!! – Протокол с/з 07.06.02). — Во всяком случае, такое непреодолимое желание “помочь” человеку подпадает совсем под другой пункт ст.29 и другие основания для недобровольной госпитализации – не опасность для окружающих (п.‘а’), а беспомощность (п.‘б’), что ТАКЖЕ абсолютно не соответствует действительности. Марченко в такой “помощи” НЕ НУЖДАЕТСЯ, он от нее ОТКАЗАЛСЯ. И это его ПРАВО ПО «ЗАКОНУ» (ДОБРОВОЛЬНОСТЬ оказания психиатрической помощи) и ПРАВО НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ.

ТАКИМ ОБРАЗОМ, ДОВОДЫ АДМИНИСТРАЦИИ И ВРАЧЕЙ-ПСИХИАТРОВ ГПБ №6, А ТАКЖЕ ВЫСТУПАЮЩИХ В ИХ РОЛИ И В ИХ ЗАЩИТУ В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ ПРОКУРОРОВ, ЯВЛЯЮТСЯ НЕДОПУСТИМЫМИ, НЕДОКАЗАННЫМИ И ПРОТИВОРЕЧАЩИМИ ЗАКОНУ,   А ВЫВОД СУДА (В ЭТОЙ ЧАСТИ ПУНКТА ‘а’ СТАТЬИ  29) — НЕОБОСНОВАННЫМ.

РЕШЕНИЕ СУДА НЕ МОЖЕТ ОСНОВЫВАТЬСЯ НА МНЕНИИ (в том числе на мнении специалистов, не предупрежденных об ответственности за дачу ложного заключения) И НА НЕДОКАЗАННЫХ ПРЕДПОЛОЖЕНИЯХ.

СУДОМ ЗАВЕДОМО НЕПРАВИЛЬНО (И С НАРУШЕНИЕМ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРИНЦИПА О ТОМ, ЧТО СМЫСЛ ЗАКОНОВ, ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ ПРАВАМИ И СВОБОДАМИ ЧЕЛОВЕКА) ПРИМЕНЕНЫ ПОЛОЖЕНИЯ ЗАКОНА «О ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ И ГАРАНТИЯХ ПРАВ ГРАЖДАН ПРИ ЕЕ ОКАЗАНИИ», НЕ ОПРЕДЕЛЕНЫ ЮРИДИЧЕСКИ ЗНАЧИМЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА И ПОЛНОСТЬЮ ПРОИГНОРИРОВАНЫ ОБЩЕПРИЗНАННЫЕ НОРМЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА ПО ЗАЩИТЕ ПРАВ И ОСНОВНЫХ СВОБОД ЧЕЛОВЕКА.

УСЛОВИЕ II.

Всестороннее рассмотрение выполнения второго условия п.’а’ ст.29 «Закона» для возможности недобровольной госпитализации (НЕПОСРЕДСТВЕННАЯ опасность), в отличие от первого (состоящего в учете судом мнения врачей-психиатров), является ПРЯМОЙ ЦЕЛЬЮ СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА. При этом суд должен исходить по крайней мере из основополагающего принципа «Закона» (о ГАРАНТИЯХ ПРАВ ГРАЖДАН) – ДОБРОВОЛЬНОСТИ оказания психиатрической помощи (Статья 4).

В соответствии с ч.1 ПРИНЦИПА 11 Резолюции 46/119

В соответствии с относящемуся к рассматриваемому случаю исключению (п.6),

“лечение может также назначаться любому пациенту без его осознанного согласия, если уполномоченный в соответствии с законом квалифицированный специалист, работающий в области психиатрии, определит, что необходимо СРОЧНО назначить это лечение, чтобы предотвратить причинение НЕПОСРЕДСТВЕННОГО или НЕИЗБЕЖНОГО ущерба пациенту или другим лицам”.

Таким образом, непосредственная опасность неразрывно связывается со срочностью действий врачей-психиатров по ее предотвращению.

Из статьи 7 «Закона» следует, что ПОЛОЖЕНИЕ ПУНКТА 'а' СТАТЬИ 29 ОТНОСИТСЯ К НЕОТЛОЖНЫМ СЛУЧАЯМ”:

Именно НЕОТЛОЖНОСТЬЮ, срочностью принятия медицинского решения и мер (для чего используется и СКОРАЯ психиатрическая помощь) определяется то, что в соответствии не только с «Законом», но с Клятвой Гиппократа, оказание человеку помощи (начало лечения) и, если требуется, помещение его в больницу производится НЕМЕДЛЕННО. Неоказание СРОЧНОЙ помощи врачом в такой ситуации является ПРЕСТУПЛЕНИЕМ. В частности, такие действия НЕОБХОДИМО предпринять ДО подачи каких-либо “заявлений”.

ОДНАКО, как записано в «Акте», составленном самими психиатрами ГПБ №6:

“28.05.02г. Марченко Ю.М. был осмотрен на дому участковым психиатром и зам. главного врача ГПБ №6 по амбулаторной помощи. В квартиру врачей не пустил, беседовал с включенным диктофоном, высказывал бредовые идеи в адрес соседки. Был напряжен, негавистичен, охвачен бредовыми переживаниями. Было принято решение о госпитализации больного и написано заявление в 28 отделение милиции о содействии в госпитализации”.

Как видно из этого описания, все действия Ю.М. Марченко строго соответствовали его конституционным правам и обязанностям. Инициированная же указанными врачами-психиатрами недобровольная госпитализация “больного” Ю.М. Марченко была произведена при полном отсутствии каких-либо фактов непосредственной опасности с его стороны для кого-либо. Даже “идеи” и мнения Марченко НЕ СОДЕРЖАТ ни малейших признаков намерений совершить какие-либо противоправные действия. Напротив, написание заявления, должное его оформление, отправка этого заявления в милицию при якобы НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ ОПАСНОСТИ, требующей принятия СРОЧНЫХ мер, свидетельствует как раз об обратном – о ПОЛНОМ ОТСУТСТВИИ ТАКОЙ НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ ОПАСНОСТИ.

Врачи-психиатры написали заявление в милицию “о содействии в госпитализации” 28.05.2002г. Сотрудники милиции (кстати, хорошо знающие и Марченко и его соседей по коммунальной квартире) “оказали содействие” (если такое действие БЕЗ участия врачей можно назвать СОдействием) 04.06.2002, то есть спустя НЕДЕЛЮ. Это “содействие” выразилось в задержании Марченко сотрудниками милиции в его квартире, доставке его в 28-е ОМ и вызове туда скорой психиатрической помощи. В течение СЕМИ ДНЕЙ (как и во все предшествующее время, в т.ч. и “накануне госпитализации”) НИКЕМ НЕ БЫЛО ОТМЕЧЕНО НИКАКИХ ДЕЙСТВИЙ Ю.М. МАРЧЕНКО. Какие либо сведения об этом периоде в материалах дела отсутствуют.

Таким образом, ЗАДЕРЖАНИЕ МАРЧЕНКО И ПОМЕЩЕНИЕ ЕГО В ГПБ №6 НЕ СВЯЗАНЫ НИ С КАКИМИ ЕГО ДЕЙСТВИЯМИ, В ТОМ ЧИСЛЕ И С НЕОТЛОЖНОСТЬЮ ПРЕДОТВРАЩЕНИЯ НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ ОПАСНОСТИ.

Следовательно, ПРОИЗВЕДЕННАЯ 04.06.2002 НЕДОБРОВОЛЬНАЯ ГОСПИТАЛИЗАЦИЯ МАРЧЕНКО Ю.М. НЕ ПОДПАДАЕТ ПОД ДЕЙСТВИЕ ПУНКТА ‘а’ СТАТЬИ 29 «ЗАКОНА», НА ОСНОВАНИИ КОТОРОГО ОН БЫЛ ГОСПИТАЛИЗИРОВАН И НА ОСНОВАНИИ КОТОРОГО 07.06.2002 БЫЛО ВЫНЕСЕНО ПОСТАНОВЛЕНИЕ О ЕГО НЕДОБРОВОЛЬНОЙ ГОСПИТАЛИЗАЦИИ.

В соответствии со статьей 11 «Закона»

… “Лечение может проводиться без согласия лица, страдающего психическим расстройством, или без согласия его законного представителя только при … недобровольной госпитализации по основаниям, предусмотренным статьей 29 настоящего Закона. В этих случаях, КРОМЕ НЕОТЛОЖНЫХ [то есть кроме п.‘а’ ст.29], лечение применяется ПО РЕШЕНИЮ КОМИССИИ ВРАЧЕЙ-ПСИХИАТРОВ”. — “Лечение” Марченко было применено именно ПО РЕШЕНИЮ КОМИССИИ ВРАЧЕЙ-ПСИХИАТРОВ. Это обстоятельство является лишь дополнительным подтверждением того, что рассматриваемый случай НЕ ЯВЛЯЛСЯ НЕОТЛОЖНЫМ.

Факт НЕОТЛОЖНОСТИ действий по госпитализации должен быть зафиксирован в Заявлении в суд о недобровольной госпитализации в графе:

“По этим сведениям гр-н(ка) ______________________________________________”.
(две с половиной строчки (!) – Здесь могло быть кратко зафиксировано то, что гр-н такой-то угрожал кому-то убийством, пытался выброситься из окна, пытался поджечь дом, и т.п.) — Эта графа в Заявлении (л.д.3) – ПУСТАЯ !, что ПОДТВЕРЖДАЕТ ПОЛНОЕ ОТСУТСТВИЕ КАКИХ-ЛИБО ОСНОВАНИЙ ДЛЯ НЕОТЛОЖНОЙ ГОСПИТАЛИЗАЦИИ.

Действующий в РФ международный медицинский стандарт МКБ-10 уточняет понятие НЕПОСРЕДСТВЕННОГО или НЕИЗБЕЖНОГО ущерба:

В Определении от 10.09.2002 указано:

“В суд был представлен акт комиссионного психиатрического освидетельствования о недобровольной госпитализации.

Согласно указанного акта принудительная госпитализация НЕОБХОДИМА в соответствии с п. 'а' ст. 29 Закона “О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании””.

Однако, в статье 29 (как и в процитированной выше статье 11) «Закона» говорится о том, что “Лицо, страдающее психическим расстройством, может быть госпитализировано …”. Это означает (СМЫСЛ закона), что при вынесении СУДОМ РЕШЕНИЯ о недобровольной госпитализации руководствоваться одной лишь ссылкой на статью 29 «Закона» для утверждения о “НЕОБХОДИМОСТИ” госпитализации НЕДОСТАТОЧНО. Когда вопрос стоит в покушении на права и свободы человека, то в решении ДОЛЖНЫ БЫТЬ приведены веские аргументы и ссылки на правовые нормы, указывающие на то, что человек не только МОЖЕТ, но непременно ДОЛЖЕН быть госпитализирован ВОПРЕКИ его воле, что ДРУГИМИ СПОСОБАМИ предотвратить “причинение НЕПОСРЕДСТВЕННОГО или НЕИЗБЕЖНОГО ущерба” НЕВОЗМОЖНО.

СУДОМ ЭТОГО НЕ БЫЛО СДЕЛАНО ИМЕННО ПОТОМУ, ЧТО ВО ВСЕМ ПСИХИАТРИЧЕСКОМ ДЕЛЕ, СФАБРИКОВАННОМ ПРОТИВ Ю.М. МАРЧЕНКО, НИ О КАКОЙ НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ ОПАСНОСТИ И НИ О КАКОМ НЕИЗБЕЖНОМ УЩЕРБЕ ДЛЯ КОГО-ЛИБО РЕЧИ ВООБЩЕ НЕТ И НИКОГДА НЕ БЫЛО.

НЕЗАКОННОСТЬ ЗАДЕРЖАНИЯ

Судом вопрос, который должен был быть рассмотрен самым первым (в соответствии с ч.2 ст.22 Конституции РФ в течение 48 часов) – О ЗАКОННОСТИ ЗАДЕРЖАНИЯ Ю.М. Марченко 04.06.2002 и обстоятельствах доставки его в больницу – НЕ РАССМАТРИВАЛСЯ ВООБЩЕ.

Заявление ГПБ в суд было подано по вопросу “о дальнейшем содержании гр-на(ки) Марченко Юрия Михайловича” (л.д.3 обор.).

Суд 07.06.02 вынес Постановление “о госпитализации Марченко Юрия Михайловича … в психиатрический стационар в недобровольном порядке”.

Таким образом, суд, выйдя за пределы заявленных ГПБ №6 требований (видимо признав это необходимым В ИНТЕРЕСАХ ЗАКОННОСТИ), ОБЯЗАН был рассмотреть вопрос о ЗАДЕРЖАНИИ Ю.М. Марченко и об обстоятельствах его помещения в стационар (содержания под стражей).

Однако, ссылка в судебных постановлениях на то, что Марченко “был доставлен в больницу по направлению врача скорой психиатрической помощи” при намеренном замалчивании обстоятельств этой “доставки” и этого “направления” свидетельствует о попытке использовать и такой “факт” В ИНЫХ ИНТЕРЕСАХ.

“КАЖДОМУ, кто лишен свободы вследствие ареста или содержания под стражей, ПРИНАДЛЕЖИТ ПРАВО на разбирательство его дела в суде, чтобы этот суд мог безотлагательно вынести постановление относительно ЗАКОННОСТИ ЕГО ЗАДЕРЖАНИЯ и распорядиться о его освобождении, если задержание незаконно” – ч.4 ст.9 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах – Принят резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи ООН 16.12.1966 г.

В соответствии со ст. 33 «Закона» “Принимая заявление, судья одновременно дает санкцию на пребывание лица в психиатрическом стационаре на срок, необходимый для рассмотрения заявления в суде”, то есть обязан рассмотреть вопрос о формальной законности его задержания.

Любое процессуальное действие суда (в т.ч. и “дача санкции”) должно оформляться в виде судебного постановления (таково мнение Конституционного суда РФ).

В соответствии со ст. 223 ГПК РСФСР “Постановления суда первой инстанции или судьи, которыми дело не разрешается по существу, выносятся в форме определений”.

В соответствии с ч.3 ст.5 Европейской Конвенции задержанный незамедлительно доставляется к судье, который и решает вопрос о законности его задержания.

НИЧЕГО из вышеперечисленного судьей сделано не было.

04.06.2002 Ю.М. Марченко был противозаконного, без всякого повода, без предъявления каких-либо обвинений или санкций, без разъяснения прав, без возможности воспользоваться помощью адвоката, был задержан и доставлен не к судье, а в ГПБ №6, где ему сразу же в огромных дозах стали вводить психотропные средства, доведя его к моменту проведения суда до полуобморочного, наркотического состояния с целью воспрепятствования осуществлению правосудия.

В соответствии со ст. 31 «Закона»

Как показано выше, ни о каких действиях, “угрожающих жизни и здоровью окружающих со стороны госпитализируемого лица или других лиц”, и ни о какой “необходимости розыска и задержания лица, подлежащего госпитализации” речи НИКОГДА не шло. В соответствии с каким другим законом или иными нормативными актами действовали сотрудники милиции, на какой закон или иной нормативный акт ссылались врачи-психиатры в своем Заявлении в милицию от 28.05.2002 прося ее о “содействии” — ни один их этих вопросов судом не рассматривался. А не рассматривались эти вопросы именно ввиду явной, заведомой противозаконности всех этих действий.

Что имела в виду судебная коллегия городского суда, говоря в Определении от 10.09.02 о “поведении Марченко НАКАНУНЕ госпитализации” известно, вероятно, только самой коллегии. Во всяком случае, судебным органам должно было быть известно, что на 04.06.2002 у Ю.М. Марченко было назначено судебное разбирательство по его жалобе на противоправные действия прокуратуры. Поэтому, естественно, НАКАНУНЕ госпитализации он был целиком занят подготовкой к этому судебному заседанию. Задержание Ю.М. Марченко было произведено перед выходом его на это судебное заседание за 1 час до его начала!

ЗАМЕЧАНИЯ

В основе приведенных в настоящей жалобе доводов о незаконности и необоснованности вынесенных судебных постановлений лежат следующие принципы Конституции Российской Федерации:

Часть 1 Статьи 1: Российская Федерация – правовое государство.

Статья 2: “Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства”.

Часть 4 Статьи 15: “Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора”.

Часть 1 Статьи 17: “В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права”.

Статья 18: “права  и  свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими, они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием”.

Статья 21

1. Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления.

2. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию. Никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским, научным или иным опытам.

Статья 22:

1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность.

2. Арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов.

Статья 23

1. Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени.

2. Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения.

Статья 24

1. Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются.

2. Органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом.

Часть 2 Статьи 50: “При осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона”.

Часть 3 Статьи 56: “Не подлежат ограничению права и свободы, предусмотренные статьями 20, 21, 23 (часть 1), 24, 28, 34 (часть 1), 40 (часть 1), 46 - 54 Конституции Российской Федерации”.

Эти положения Конституции РФ ДОЛЖНЫ БЫЛИ БЫТЬ положены В ОСНОВУ постановления суда по вопросу, относящемуся к фундаментальным правам и свободам человека.

Действиями администрации ГПБ №6 и подчиненных ей психиатров, тем “смыслом”, который они пытаются вложить в Закон о психиатрической ПОМОЩИ и ГАРАНТИЯХ ПРАВ ГРАЖДАН (точнее полным и намеренным извращением всякого смысла), а также известными “отправителями правосудия” фундаментальные права и свободы человека ГРУБО И ПРЕДНАМЕРЕННО НАРУШЕНЫ.

На основании изложенного

1. Постановление Смольнинского федерального суда Центрального района Санкт-Петербурга от 07.06.2002 и Определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 10.09.2002 ОТМЕНИТЬ как НЕ ОСНОВАННЫЕ НА ТРЕБОВАНИЯХ ЗАКОНА (УСЛОВИЯХ НЕДОБРОВОЛЬНОЙ ГОСПИТАЛИЗАЦИИ) и ГРУБО НАРУШИВШИЕ ПРАВА И ОСНОВНЫЕ СВОБОДЫ ЧЕЛОВЕКА.

2. Диагноз врачей-психиатров ГПБ №6 от 05.06.2002, как поставленный заинтересованным лицом с существенным нарушением требований Закона, признать НЕДОСТОВЕРНЫМ и не имеющим юридических последствий с момента его постановки.

Приложение:

1. Постановление Смольнинского федерального суда Центрального района Санкт-Петербурга от 07.06.2002. (заверенная копия на 1 л.)
2. Определение судебной коллегии Санкт-Петербургского городского суда от 10.09.2002 (заверенная копия на 1 л.)
3. Нотариальная доверенность Шумилова А.А.
4. Нотариальная доверенность Кравченко Г.А.

А.А. Шумилов

– представитель Ю.М. Марченко

05.08.2003 г.

¹ Заявителем является ГУ ГПБ №6 представляемого и.о. главврача ГПБ № 6 С.Л. Шестерниным.

² «Акт» составлен и.о. главврача ГПБ №6 С.Л. Шестерниным, зам.главврача по амбулаторной помощи Козловой Е.А. и зав.отделением Цветковым П.М..    Козлова Е.А. (или ее начальство) была инициатором решения о недобровольной госпитализации Марченко (см. «Акт»). Представителями ГПБ №6 в суде являлись и.о. главврача ГПБ №6 С.Л. Шестернин и зав.отделением Цветков П.М., куда Ю.М. Марченко был помешен.

³ «Законом» врачам-психиатрам дано право на недобровольную госпитализацию лица до постановления судьи, то есть на его задержание и заключение под стражу в психиатрический стационар.

⁴ Газета «Аргументы и факты» №34 за 1992 г. - стр.7:

"На вопросы отвечает директор НИИ общей и судебной психиатрии имени Сербского доктор медицинских наук Т. Дмитриева.

- Сколько у нас психически больных людей?

- По данным выборочных исследований, около 25% ... это примерно соответствует мировому уровню - 20-25% ... Психически больные совершают преступления не чаще, чем здоровые люди … Мы ведем учет больных, представляющих в определенной мере опасность для окружающих. Это люди, совершавшие какие-то антиобщественные поступки - от пощечины до убийства. Число таких больных довольно постоянно: в 1991 г. на таком спец.учете были 1,8% от общего числа больных".

По общеизвестным данным уголовной статистики совершали преступления 11% здоровых людей. Из этого следует, что средний психически больной в 6 раз менее опасен для окружающих, чем средний здоровый человек.